«Война вошла в мальчишество мое»

Забытое, забитое войною,

О как мне о тебе не вспоминать!..

И вот сегодня на коне в ночное

Лечу

И детство думаю догнать.

Лечу…

Но детство скрылось за пригорком –

С картошкой подгоревшей,

С хлебной коркой и со слезами,

Стывшими у рта,

Когда мне говорила:

«Сирота».

(Владимир Фирсов)

В моих руках беспрецедентный материал - воспоминания артинца Петра Ивановича Семишева. Прочтя их, поняла, что не в моих силах передать вам их содержание. Поэтому предлагаю дневник как таковой от первого лица:

- Я родился в 1937-м - в год сталинских репрессий и голодный, неурожайный год. Мама Лидия Никитична с утра до вечера летом работала в поле, а зимой на складах и элеваторе. Колхоз «Новая жизнь» был семеноводческим, поэтому большая часть зерна по разнарядке райкома партии засыпалась на семена. Чтобы зерно не слежалось, не загорело и не испортилось, его всю зиму вручную пересыпали из одного отсека в другой да еще обрабатывали химикатами.

Отец Иван Илларионович выучился на комбайнера. События происходили в деревне Широкий Лог (Выселка). Оплату производили по количеству трудодней натурой, то есть зерном. Если был неурожайный год, люди голодали.

В военные и послевоенные годы выдавали по 200 граммов зерна и выше на трудодень, в зависимости от того, сколько председатель колхоза и бухгалтер сумеют скрыть зерна. Люди также выживали за счет своих огородов, которые обрабатывались в основном по ночам. Выручали коровы, гуси, куры и овцы. Скотину кормили соломой, которую люди получали по решению правления колхоза. Покосы не выделялись, поэтому приходилось косить в лесах, на неудобицах по вечерам, а вывозить сено по ночам.

Людям приходилось платить налоги в виде сдачи молока, шерсти, яиц. А при забое скота нужно было сдать шкуры. И это кроме налогов в виде денежных средств.

На речке Шакше у д. Пантелейково был организован пункт приема крупного рогатого скота весом от 160 килограммов. За сдачу скота люди получали деньги. Деньги получали и от продажи зерна, кур, гусей, овец на рынках. Мясо проверялось ветеринаром.

Наша семья состояла из пяти человек: родителей и трех братьев. Помню, как провожали отца на фронт. Был солнечный, погожий день. Запрягли лошадку, по околице приехали домой. Взяв котомку, отец пошел на выход. Мать остановила его. Взяв икону, она трижды перекрестила его. Уложив котомку в телегу, отец дал команду ехать. Ездовой управлял лошадкой, а мы всей семьей пошли за телегой. По дороге к нам присоединились другие солдаты. За околицей все три повозки остановились. Мужчины выпили по стакану самогона, попрощались со всеми и умчались в сторону Сенной. А мы еще долго стояли за околицей и махали руками. Потом были письма с фронта, которые читал и писал ответ отцу брат Егор.

Отца призвали на фронт осенью 1942 года. А погиб он летом 1943-го на Украине. Он был телефонистом в войсках тяжелой артиллерии. Погиб нелепо. Его часть отвели на отдых и пополнение. Налетели немецкие самолеты и начали бомбить наших бойцов. Все спрятались под тягачи, а отец стал считать самолеты. Воздушной волной его отбросило к берегу реки, где отдыхали однополчане. Отец погиб, не имея ни одной царапины. Только посинел весь левый бок. Об этом рассказывал друг отца, который приезжал к нам после войны.

Помню, что мать на зиму запирала кур на кухне под шестком, а после отела коровы какое-то время теленок жил в доме за печкой. Когда мать с Егором уходили на работу, мы с младшим братом выпускали теленка и носились по избе. Теленок бегал вместе с нами и даже запрыгивал на кровать.

Зимой мы сидели без света, экономя керосин, тем более что мама боялась пожара. Я всячески удерживал младшего брата около себя, так как одному сидеть в темноте было страшно. Когда брат засыпал сидя, то приходилось его укладывать спать. И не выпускал кошку из рук, пока мать не придет домой.

Однажды был такой случай. Когда мама с братом косили траву после работы, я, ожидая их, бродил по улице. Потом присел в ямке за огородом отдохнуть и уснул. Егор нашел меня и принес домой на руках.

Была у меня белая кепка. Когда я бродил по улице, дожидаясь с работы родных, мне на голову неоднократно садились летучие мыши.

Однажды после отела коровы в мае мама сказала мне, что, если я выращу теленка весом не менее 160 килограммов, то мы сдадим его и купим для меня валенки и пальтишко. Все лето я ухаживал за бычком, а осенью решил гонять его в стадо, так как было прохладно, а у меня не было теплой одежды. Бычок привык гулять со мной, поэтому пастухи не могли его удержать. Мне пришлось приучать бычка к стаду.

Осенью в заготконторе нашего майского бычка приняли и похвалили маму за его упитанность.

Из игрушек у нас были кости (бабки) и машина, сколоченная из обрезка доски и брусков, но с колесами. Обод от тележного колеса мы гоняли по деревне. Еще играли в шаровки, чижика.

Зиму 1942-1943 годов мы прожили нормально, так как получили зерно за работу отца на комбайне.

После Ильина дня начинали жать рожь, обмолачивали, сушили зерно в колхозе, мололи муку и помаленьку выдавали колхозникам. Радости было!

Однажды мать продала кошку на колхозную ферму, где развелось много мышей и крыс, за три килограмма щуки. Кошка, видимо, обиделась на нас. Нашла дорогу домой, перешла речку, дома все обнюхала и ушла обратно. В руки мне так и не далась, скрылась в лесу…

«Как отец»

Не искал, где живется получше,

Не молился чужим парусам:

За морями телушка – полушка,

Да невесело русским глазам!

Может быть, и в живыхя остался

И беда не накрыла волной

Оттого, что упрямо хватался

За соломинку с крыши родной.

(Алексей Решетов)

Получив в ремесленном училище профессию слесаря по ремонту промышленного оборудования, Петр Семишев устроился слесарем в шестой цех Артинского завода металлоизделий. Пришлось поработать и жестянщиком. А это умелец по изготовлению ведер, масленок, труб, выводов к печке. На выходные в Широкий Лог юноша ходил пешком, на лыжах, ездил на велосипеде.

А затем наш герой ушел в армию. Служил в Польше механиком-водителем танка три года, а затем остался на сверхсрочную службу. Так пролетели пять лет.

Вернувшись в Арти, Петр Семишев в областном городе заканчивает политехнический техникум и работает на заводе техником-технологом по обработке металлов резанием, а вскоре получает должность инженера-технолога. А это иной уровень работы, которая специалисту нравилась: ковка, штамповка, шлифовка, полировка, токарная обработка металла.

Петр Иванович прошел все инженерные ступени: начальник технологического бюро, начальник конструкторско-технологического бюро. Стаж работы более сорока лет!

А в 1978 году Петр Иванович поступил на курсы… комбайнеров и получил соответствующее удостоверение, продемонстрировав мне его, присовокупив к нему «Свидетельство сельского механизатора». Семь сезонов работал на уборке урожая в совхозе «Искра» и пять – в совхозе «Пантелейковский».

Объяснение этому поступку серьезное: «Мой отец был комбайнером. Я хотел быть достойным отца. В документах архива нашел сведения, что отец прослужил восемь месяцев, был награжден двумя медалями и орденом».

...Множество заводских и сельских специальностей Петр Иванович осваивал, живя на квартире в п. Арти у женщины, имеющей дочерей. Галина, старшая, была учительницей. С младшей, Тамарой, студенткой пединститута, он познакомился в комической ситуации.

Придя с завода из ночной смены, юноша спал на сундуке, но почувствовал-таки вкрадчивые шаги. Младшая дочь хозяйки Тамара, приехав на октябрьские праздники домой, решила нарисовать парню усы углем, но он вовремя схватил ее за руку.

- Да так и держу ее руки всю жизнь, - тепло говорит Петр Иванович.

Пять лет, пока юноша служил в армии, Петр Иванович и Тамара Павловна слали друг другу письма. А в 1961 году создали семью, в которой родились два сына: Дмитрий и Владимир. Оба закончили престижный УПИ. Инженеры, они работают и живут в областном городе. У Семишевых три внука.

Тамара Павловна, закончив институт, преподавала русский язык и литературу детям Поползушинской, Староартинской школ, Артинской средней школы №1. Но большая часть ее педагогической деятельности прошла в Артинской средней школе №6. В один прекрасный момент поймала себя на мысли, что мне нравится этот человек. Умница, деликатная. Белые сапожки, светлая курточка и море обаяния.

И ведь как счастливо сложилась судьба у Петра Ивановича Семишева!

Татьяна Дюбина